— Шейла, хватит спать. — Кирилл увидел, что собака приоткрыла один глаз и хитро поглядывает в его сторону — Кто бы мне прояснил, куда мы попали? Впрочем, откуда ты знаешь? Хотя тут не так уж и плохо. Во всяком случае — мне интересно.

И тут в голове Кирилла отчетливо бухнуло.

«Согласна с тобой хозяин… Ты рядом, и мне хорошо. А об остальном не печалься. Наладится. Вон, я у тебя есть. Да еще какой парень рядом спит!»

Шейла, прищурясь, посмотрела на сопящего Грея. Потом, нежась от каминного тепла, собака с силой потянулась.

«Он тут все знает. И нас-то в обиду точно не даст! Мы его гости. Да вдобавок, как я уже поняла, у него сильный хозяин. Сильнее всех. Ты его видел…»

Кирилл сидел разинув рот. Потом, опомнившись, тихонько пробормотал:

— Шейла, мне кажется?.. Или ты со мной мысленно говоришь?..

«Да, говорю…»

— А как это… — Кирилл не находил слов. Потом вдруг неожиданно спросил: — А вслух можешь?

— Да, — странным урчащим голосом ответила собака. — Могу. Только пока мне еще тяжело, привыкнуть надо. Я пока мысленно. Хорошо?

Кириллу только и оставалось, что кивать. На галлюцинацию, насколько он знал, это нисколько не походило. Шейла вновь задремала. Кирилл решил ее пока не тревожить и не заметил, как задремал сам.

Когда он раскрыл глаза, витраж в сводчатом окне потемнел. Наступила ночь.

— Ладно, хватит спать, — вялым спросонья голосом пробормотал Кирилл. — Надо проветриться. Не для сна же и отдыха я сюда попал. Не мешало бы прогуляться, осмотреть окрестности.

Кирилл встал и, тихонько свистнув собачкам, направился к выходу.

Он решил пока ни о чем Шейлу не спрашивать. А вдруг разговор с ней ему померещился и происходил во сне?

Спать уже не хотелось, снедало любопытство — что снаружи. Да и собак перед сном выгулять не помешает. Шейлу вывести точно надо. А вот Грей…

Кирилл усмехнулся. Ротвейлер такой пес, который гуляет там, где вздумается. Он в замке хозяин.

Собаки чуть слышно клацали когтями по гладкому мрамору. И снова непонятно откуда бесшумно выскочивший лакей с автоматизмом работа распахнул двери.

В лицо пахнул прохладным ночным воздухом. На стенах замка горели редкие огни. Нечто вроде костров на высоких подставках. Особого света они не давали. Так, только обозначали зубчатый контур. Несколько подобных светильников стояли и на замковой площади. Окна строений затемнены — не видно ни малейшего проблеска.

Редкие факелы по углам зданий придавали домам особое очарование. Мрачная готика средневековья.

На нижних ступеньках крыльца сидел пригорюнившийся Яков. Подняв голову, монах бездумно смотрел на звездное небо. Лицо бледное, а под глазами черные круги. Казалось, что он болен. Увидев Кирилла, монах встрепенулся и вскочил.

Грей ощерился и глухо рыкнул. Глаза пса снова засверкали кровавыми рубинами. Шерсть на загривке Шейлы приподнялась, в горле ее клокотало протяжное рычание. Для начала она собралась облаять монаха. А там видно будет. Кирилл знал это ее состояние. Сейчас бросится. Странно, что он ей сделал? Что на нее нашло? Разорвать готова!

— Фу! — Кирилл резко положил руку на загривок Шейлы. — И ты, Грей, прекрати! Фу!

Псы нехотя успокоились. Косясь на монаха, сбежали вниз и затерялись в сумрачной площади. Вскочивший Яков испуганно глядел им вслед.

— Яков! А что же вы тут мерзнете? Я ведь сказал и вам, и Магде, что сам разберусь, как быть. Что же, весь вечер тут просидели? Зря. Идите. Я позову собак. Придержу их. Они вас не тронут.

Монах тревожно вглядывался в сумрачную площадь. На ней резвились псы. Доносился веселый рык и гавканье.

— Я выполняю приказания господина лорда и ваши, господин Кирилл. Лорд приказал сопутствовать вам. Вы же меня отослали, но не сказали, что делать. Вот я и дожидаюсь вас тут.

Кирилл не знал, что и подумать. Надо же, не распорядился! Мол, у вас, товарищ монах Яков, сейчас свободное время. Команде петь песни и веселиться. Ладно, в следующий раз даст прямые указания.

— Не стоило, Яков. Идите, занимайтесь своими делами. Впрочем, — Кириллу пришла в голову неожиданная мысль, — если вам не трудно, можете сопроводить меня… Я хочу подняться на стену и оттуда осмотреть окрестности. Хотя не знаю, много ли увижу. Темно. Может, вы поясните то, что мне будет непонятно.

Монах безропотно склонил голову.

Подъем на крепостную стену оказался и нетрудным и недолгим. Все равно как если бы неспешным шагом подняться вверх по движущемуся эскалатору питерского метро.

Впрочем, Якову пришлось туговато. Монах тяжело дышал и беспрестанно вытирал мокрый лоб. Кирилл подумал, что рукав его сутаны скоро можно будет выжимать. Впрочем, прогулка пойдет Якову на пользу. Человек должен двигаться, и, как считал Кирилл, проходить в день не меньше восемнадцати километров. Сам он даже не запыхался, а собаки уже давно бегали по верху. Им-то все нипочем. Чем больше шевелятся — тем лучше.

К разочарованию Кирилла, много он не увидел. Лежащий вдали городок оказался таким же темным, как и замок. Ни одного лучика из сводчатых окон и бойниц, ни малейшего огонька под далекими темными крышами.

«Какой безжизненный мир! Странно. Впрочем, в патриархальных городках запада улицы вечером пустеют. Но ведь свет-то в окошках должен быть! Хоть какой! Неужто все спят? Не поверю. А в замке? Тоже никого? Спят?»

— Яков, а что, в замке никто не живет? Света нигде нет.

— Да, господин. В замке никого нет. Я, Магда и еще несколько человек. Слуги. Хозяин не любит, когда его окружают люди. И я, и Магда находимся тут, пока это угодно господину лорду.

«Странно, очень странно… Такой замок нуждается в уходе. Требует большой обслуги. Как они справляются? В конце концов, замки строят для того, чтобы в них войско стояло. А я и днем никого не заметил. Так, несколько фигур вдали мелькнуло, и все…»

Будто поясняя мысли Кирилла, монах продолжил:

— В замке ровно столько прислужников, сколько потребно для того, чтобы содержать его в порядке и чистоте. Прислуга все время меняется. Господин лорд приглашает нас из милости. Это великая честь! — с жаром дополнил Яков. — С иными он беседует. Иные уходят, порой появляются в замке снова.

— А вы?

Яков замкнулся, молчал. Потом тихо сказал:

— Извините, господин. О себе я ничего не могу рассказать. О других тоже. Не спрашивайте меня. И прошу вас — не надо расспрашивать остальных.

Яков замолчал и бездумно уставился в темную долину. Ветер трепал жидкие волосы монаха. Глаза печальные, казалось — грезит наяву. Продолжать разговор Кирилл не стал.

«Я не спрашиваю, любезный хозяин лорд Абигор меня об этом сразу предупредил. Поэтому сейчас я само нелюбопытство. Рыцарь же обещал: всему свой черед. А я терпелив, жду…»